Наталия Орбенина - Перо фламинго

• Название: Перо фламинго
• Автор: Наталия Орбенина
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-01376-5

Юную и прекрасную Серафиму строгие родители отдали замуж за нелюбимого человека, и долгие годы она жила, не зная, что такое истинная страсть. Все это время она хранила верность своему мужу, еще не ведая, какие бури таятся в ее спящей душе.

Знойное солнце Египта, куда Серафима отправилась сопровождать своего мужа, известного профессора истории, разбудило в ней дремавшие чувства. Пламя страсти вспыхнуло и сожгло дотла все, чем она жила раньше. Все былые заботы унес прочь обжигающий ветер раскаленной пустыни. Только страстно влюбленным открывает пустыня свои тысячелетние тайны… Только истинно любящим удастся вступить в город-призрак, где все мечты становятся явью…

---

К утру Егор окоченел и, не дожидаясь явления солнца – убийцы, снова поволок свою ношу. Куда он шел, он не знал. Снова взошло солнце, и снова пустыня окрасилась в розовое и сиреневое. Потом побежали лиловые лучи, а потом грянул свет. В другой раз он бы без устали восхищался этой дикой неописуемой красотой. Но теперь эта красота, этот свет и идущий за ним жар несли ему и Серне гибель! Красные, воспаленные глаза уже ничего не хотели видеть, пот струился по лицу, а потом иссяк, кожа покрылась коркой, язык и нёбо превратились в кровавую рану. Из груди вырывался хрип и стон.

Ближе к полудню он выпил последнюю каплю и замер около безжизненного тела Серны. Она еще была жива, едва угадывалось её дыхание, но оно слабело с каждой минутой. Аристов лежал и неотрывно смотрел ей в лицо, боясь пропустить тот самый миг…

Что-то почудилось на горизонте… опять мираж… Фигуры… Плывут по небу… В горячем дрожащем воздухе… Мираж… Оставь, пустыня, свои изуверские коварные игры, не мучай, дай умереть спокойно, без безумной надежды… Нет, о, Господи! Это люди… люди… на верблюдах… Бедуины… Повернули, не видят… Господи… они уходят…

Он из последних сил встал на четвереньки, подтянул к себе ружье, поднял его на дрожащих руках вверх и выстрелил.

Глава девятнадцатая

Северов потрогал бледный лоб Серафимы Львовны, посчитал в очередной раз пульс на запястье, невольно покачал головой и вылез из бедуинской палатки. Пошли вторые сутки, с того мгновения как он, сам уже ни на что не надеясь, обнаружил в пустыне почти бездыханные тела Соболевой и Аристова. За жизнь Егора он уже не боялся. Внутренним чутьем Северов понял, что Аристову ничего не угрожает. Он молодой, крепкий, выносливый. И самое главное, силен духом и верой в жизнь, жаждой жить, выкарабкаться во что бы то ни стало. А вот Серна совсем плоха. Тело иссохло, мучимое жаждой, и жизнь из него утекала медленно, но упорно, как бесценная вода в необъятный песок. Аристов уже не только окончательно пришел в себя, но даже и встал на ноги, шатаясь, выполз из палатки и теперь сидел неподалеку, подставив лицо теплому ветру.

Солнце клонилось к закату, в эти предвечерние минуты оно становилось ласковым, кротким и совсем не жгло, а только нежно лелеяло землю в своих лучах. Егор сидел, подвернув под себя ноги, уставившись на линию горизонта, туда, куда стремилось закатиться светило. Пустыня из желтой превратилась в бледно-коричневую, потом добавились серые тона, вокруг протянулись длинные тени. В иной ситуации, Аристов бы только позабавился, какие непомерно длинные, тонкие ноги у теней верблюдов и людей. Но сейчас ему было все равно, прекрасен окружающий мир или полон безобразия. Только одна мысль как раскаленное железо жгла его сознание. Выживет ли Серна? Если она погибнет, как ему жить дальше? И стоит ли вообще тогда жить, если исчезнет то, ради чего дается эта жизнь? То, что любовь к Серафиме теперь стала смыслом его жизни, он даже не сомневался. Он совершенно не задумывался над тем, что его возлюбленная замужем, да еще и мать взрослого молодого человека, который, как знать, быть может, станет мужем его собственной сестры. Вот головоломка! Но какое, какое это имеет значение здесь, в пустыне, на краю могилы?

Мягко ступая по песку, сзади подошел Северов и сел неподалеку, тоже скрестив ноги. Аристов протянул ему руку:

– Я был неправ относительно вас, прошу меня простить. Я был груб и нелеп.

– Стало быть, продукты жизнедеятельности ихневмона вкупе с сушеными мышами и прочей гадостью теперь не подвергаются сомнению как лечебное снадобье? – примирительно улыбнулся Северов и ответил дружеским рукопожатием.

– Я готов уверовать в силу любого лекарства, любого чуда, только бы она встала на ноги! – горестно воскликнул Аристов. – Какое мучение видеть, как она погибает, когда уже спасена!

Егор, не стесняясь Северова, закрыл лицо руками, его плечи заходили ходуном.

– Полно, Егор Федорович, погодите убиваться раньше времени, – Северов старался говорить мягко, но при этом не обещая чуда. – У нас есть шанс, я верю, вы верите, лишь бы она сама захотела жить. Понимаете, лишь бы сама захотела! Но мне кажется, что Серафима Львовна покорилась неизбежному исходу, она не сопротивляется смерти. Может, я ошибаюсь, но мне чудится, будто её организм сам желает худшего исхода! Словно она сама для себя уже решила – не жить на этом свете более!

Северов сказал – и подивился, насколько внимательно выслушал его собеседник. Лицо Аристова исказила боль и отчаяние, которые он даже и не пытался скрыть.

– Стало быть, не хочет жить! – ужаснулся Егор.

И в этот миг из шатра донесся слабый стон. Мужчины подскочили и бросились туда. Аристов резко отбросил полог, и розовый свет заходящего солнца осветил верблюжий тюфяк и полуживое тело, распластанное на нем. Даже мягкие лучи солнца не умалили чудовищной бледности лица Серны. Она с трудом приподняла веки, и, по-видимому, на это ушли все её силы. Она повела взором, огляделась, и взгляд её стал вполне осмысленным. Серафима хотела что-то сказать, но засохшие губы склеились, как старая бумага, кровоточили, не давали вырваться словам. Она застонала, заметалась на своем жалком ложе. Северов поспешил в угол, куда положил свой саквояж, наполненный скляночками, мешочками, коробочками. Немного там пошарил, что-то звякнуло, и вот он уже склоняется к изголовью больной с очередным чудодейственным питьем. Губы пришлось разжимать пальцами, чтобы спасительная влага попала в рот. Глоток, еще глоток. Закашлялась, ничего, это уже хорошо. Еще немножечко, еще чуть-чуть.

Серна начала дышать глубже, ровней. Северов приподнял её голову и устроил поудобней. Егор тихо приблизился и взял за руку. От этого теплого и нежного прикосновения она вздрогнула так, как если бы по её телу пустили ток. Северов бросил на них быстрый и цепкий взгляд. Он понял, что его пациенты его не замечают, и выскользнул вон. Только колыхнулся полог палатки, который тот аккуратно прикрыл за собой.

– Серна! – позвал Егор и придвинулся к ней.

Она замотала головой, и в уголках её некогда прекрасных глаз вскипели слезы.

– Не смей! Слышишь! Не смей умирать! Вспомни, для чего нам явился Альхор. Это великое чудо, он подарил нам нашу любовь! И вот теперь ты просто оставляешь меня наедине с этим пожаром!

– Зря, зря мы ушли, – прохрипела наконец Серафима. – Наша участь – бездна, мы упустили её!

– Наша бездна – наша любовь, и мы действительно упали туда. Пусть там нет дна, пусть она бесконечна!

И он осторожно поцеловал её. Серна вздрогнула, на щеках проступил румянец, дыхание участилось. Она попыталась приподняться. Но Аристов предугадал её движение и подхватил, увлек в свои объятия. Он осыпал её поцелуями, веря, что каждый из них передает ей частицу его воли к жизни. И, о чудо, она и вправду вдруг ощутила, как волны неведомой силы увлекают её из тьмы, куда она уже почти погрузилась. Словно могучая рука в самый последний момент вырвала её из могилы. Серна вскрикнула, рывком села и ответила Аристову потоком исступленной страсти.

Густая тьма объяла бескрайние пески, стоянку бедуинов, сонных верблюдов, которые, подвернув коленки, сбились в бесформенную мохнатую груду. Северов одиноко сидел у огня. Он опять готовил какое-то снадобье, перебирал травинки, пересыпал порошки. Иногда он поднимал голову и прислушивался к звукам, доносившимся из шатра неподалеку. Но там давно все стихло. Северов покончил с отварами, подошел к верблюдам и устроился у теплого бока одного из животных. На рассвете его разбудили осторожные шаги Аристова. Егор покинул шатер, и лекарь снова занял там свое место около больной. То, что за эту ночь произошло невероятное чудесное преображение, было видно невооруженным глазом. Не надо было обладать медицинскими познаниями, чтобы понять: жизнь снова возродилась в этом теле. Правда, Серна еще оставалась слабой, но теперь уже за неё можно не волноваться. Вернулся Егор. Он принес воды, и вдвоем они омыли лицо, руки, шею и плечи Серны. Женщина оживала прямо на глазах. Прохладная влага питала иссушенную кожу, на щеках пробивался робкий румянец, в глазах появился легкий блеск.

– Вы волшебник, доктор! – с волнением произнес Егор.

Северов вздрогнул, он уже позабыл, когда его величали доктором в последний раз.

– Вы должны вернуться к медицинской практике, вы должны заняться наукой! – продолжал Аристов.

– Иногда не только лекарства и доктор являются спасителями. Подчас неведомое возвращает человека из небытия.

– Что вы имеете в виду? – насторожился собеседник.

– Наши чувства. Порой они столь сильны, что совершают чудеса.

Северов деликатно не назвал вслух то чувство, что спасло его пациентку. Да, он узнал их тайну, но он врач, а врач обязан хранить тайну больного!

– Но я имел в виду не просто чувства, которые приходят к нам, а те, которые необычайным, таинственным образом усилились под воздействием неведомых, непонятных сил, – продолжал Северов, намеренно не глядя собеседнику в глаза. Казалось, все его внимание поглощено уходом за больной.