Руслан Мельников - Рудная черта

• Название: Рудная черта
• Автор: Руслан Мельников
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 5-289-02596-0

Черный Князь все же переступил порушенную рудную черту. И за одним Шоломонаром темного мира в людское обиталище рвется другой. А за вторым непременно придет третий. Разноплеменный гарнизон Серебряных Врат не в силах более сдерживать нечисть. И даже вынужденный союз людей с нелюдями против общего врага – всего лишь отсрочка неизбежного. Однако отчаиваться рано.

Воевода русской дружины Всеволод узнает, что в его власти закрыть границу миров и остановить Набег. Но для этого нужно не отсиживаться за крепостными стенами, а атаковать.

---

Скрежетнуло справа.

Звякнуло слева.

Стукнуло сзади.

Скользнула вниз и упала с саркофага первая крышка. Выбитая из глубоких пазов. Снизу выбитая. Из чрева закрытого каменного гроба.

В котором…

Нет, здесь не было еще одного потаенного хода. Здесь было только то, чему надлежало быть. Кому надлежало быть. Покойник. Павший в бою с нечистью и погребенный в замковом склепе со всеми надлежащими почестями орденский брат. Облаченный в латы мертвый тевтонский рыцарь.

Который, однако, сейчас казался слишком живым для мертвеца.

Всеволод не поверил собственным глазам, когда во вскрывшемся саркофаге обозначилось движение. Шевельнулся белый плащ. И черный крест на белом – шевельнулся тоже. Блеснула в неверных отсветах огня серебрёная бронь.

Может, обман? Морок? Игра теней и всполошного света факелов? Но нет, тени и свет морочат голову бесшумно. И им нипочем не сдвинуть массивные дощатые надгробия.

А тут…

Тяжелые деревянные крышки с грохотом падали на каменные плиты. Возня, шорох, шелест плащей и негромкое позвякивание доспехов доносились отовсюду, из каждой… почти из каждой гробницы. Из каждой закрытой…

Открывающейся изнутри.

Мертвецы, заключенные в саркофагах, словно разминались, прежде чем…

Нет, уже – не прежде. Уже – сейчас.

Над зияющими нишами саркофагов, подобно призракам, медленно, неторопливо возникали человеческие силуэты. Ведрообразные шлемы, ниспадающие тяжелыми складками слежавшиеся плащи отсверкивающие белым металлом доспехи.

Нежить… нелюдь… нечисть… В серебре!

Невероятно! Немыслимо! Невозможно. Ан нет… выходит, что возможно. Еще как… Ну да, раз уж Черный Князь свободно разгуливает в белом металле, почему бы и поднятым им мертвецам тоже… не…

Голова шла кругом!

А мертвые, опустошенные, испитые упырями рыцари уже поднялись в своих гробницах в полный рост. И – стоят. Ждут. Лица прикрыты – и пожалуй, что это к лучшему! – глухими шлемами с узкими смотровыми прорезями и частой сыпью дыхательных (интересно, нужно ли этим покойникам дышать? сейчас? а впрочем, нет, не интересно! совсем! ничуть!) отверстий. На заштопанных плащах, на чиненых доспехах… и под плащами и под доспехами не видно следов клыков и когтей. Не удивительно: страшные раны перед погребением наверняка были зашиты и, по возможности, – закрыты, раны не бросаются в глаза. И это тоже – к лучшему. Так можно убедить себя, что это в темных нишах открытых гробниц зачем-то выстроились двумя рядами обычные люди. Можно попытаться. Убедить. Себя.

С обычными людьми все же легче сражаться. Чем с этими. С ЭТИМ. С поднятыми Бернгардом мертвецами.

Пальцы неживых рыцарей крепко были сжаты на рукоятях мечей, секир, булав и шестоперов. Как покоились орденские братья с оружием, так и восстают теперь – с ним же. И что-то подсказывало Всеволоду: оружие это не торжества ради и не для красы держат мертвыми дланями пробужденные от вечного сна саксы.

Вот значит, какие помогальники у Черного Князя! Вот где они ждали и откуда явились! А запертый потаенный ход тут ни при чем.

– Господь Всемогущий! – прохрипел побледневший Федор.

– Иезус Мария! – простонал Томас.

Однорукий кастелян попытался сотворить крестное знамение на свой латинянский манер. Не смог. Меч в руке помешал. С обнаженным клинком креститься неудобно. А убирать оружие в ножны Томас не спешил. Как, впрочем, и все остальные.

Что-то невнятное бормотал под нос Сагаадай. Молитва степняцким богам? Языческое камлание?

А Всеволод тоже был в шоке. Но – не в паническом ступоре. Такой шок не мешал думать быстро и так же быстро принимать решения. Такой шок, наоборот, подстегивал мысль, речь, действие.

– В круг! – осипшим голосом приказал Всеволод.

Сейчас он обращался не только к своим дружинникам. Ко всем, кто не хотел умереть сразу.

Ошеломленные десятники русской дружины, оба шекелиса и Сагаадай образовали в проходе между саркофагами… нет, не круг – подобие овала, щетинившегося серебрёной сталью по флангам. Вправо и влево. Туда, где стояли мертвецы.

Серебрёной сталью… Но способен ли белый металл причинить вред ТАКОЙ нежити? Такой, что сама закована в посеребренные доспехи?

Этого Всеволод не знал. Этого пока не знал никто. Возможно, потому из надежного оборонительного кругового построения и вышел никчемный, сплюснутый овал. Каждый сейчас подсознательно старался держаться подальше от поднявшихся покойников.

Но овал плохо подходит для боя.

– Кр-р-руг! – прорычал Всеволод.

На этот раз ему повиновались. Даже Томас и Бранко вступили в округляющийся овал.

И овал, наконец, стал кругом, почти коснувшись ближайших гробниц. До стоявших в них мертвецов – рукой подать… мечом достать… Впрочем, и мертвые рыцари также легко дотянутся до живых ратников. Как только начнется сеча – так и дотянутся.

Сколько их здесь, тевтонов, поднявшихся из каменных домовин? Сотня? Полторы? Да, пожалуй. Около того. Не меньше. А то и поболее будет. И предводительствует мертвецами не кто-нибудь – Черный Князь. Так что исход боя предрешен. Из склепа не вырваться. А в склепе – не победить. Оставалось лишь подороже продать свои жизни. Отнимая жизни – вот ведь жуткая нелепость какая! – у мертвых уже противников.

Мертвецы, правда, не нападали. Бернгард не отдавал пока такого приказа. И восставшие из гробниц рыцари замерли подобно изваяниям. Подобно каменным надгробиям. Памятникам самим себе подобно… Неживые воины Черного Князя стояли истуканами – молча и недвижимо. Вдоль всего прохода. Двумя шеренгами стояли. Или… Почетным караулом?

Чего ждал Пьющий-Властвующий, до сегодняшнего дня прикрывавший свою истинную суть тевтонским плащом? Чего ждали мертвые орденские братья… бывшие орденские братья, ныне вступившие в совсем иное братство?

Братство разупокоенных умрунов. «Да именно так! Умруны! Умруны! Умруны!» – колотилось в голове. А как их еще называть-то?

Всеволод вдруг догадался о причине заминки. По крайней мере, нашел ей правдоподобное объяснение. Им предлагали сделать выбор. Самим. Простенький такой выбор: либо погибнуть на месте, либо по доброй воле вступить в войско Черного Князя. Чтобы биться бок о бок с его тварями. Против тварей других. Не за свой мир биться – за интересы князя-магистра, не желающего делиться теплой живой кровью с себе подобными. Хотя, конечно, интересы людского обиталища и нечисти из-за рудной черты порой могут и совпадать.

Вот только совпадут ли они когда-нибудь полностью? Интересы человеческие и интересы упыриного Властителя, питающегося человеческой же кровью?

Всеволод искал верное решение. Сердце колотилось в груди. В голове лихорадочно билась мысль.

Драться – бессмысленно, и это яснее ясного. Теперь несомненный перевес на стороне Бернгарда. Причем самому ему уже не понадобится даже махать мечом. Достаточно мановения руки, краткого приказа – и две шеренги мертвецов ступят с постаментов-саркофагов, сойдутся, сомкнутся, задавят… раздавят тех, кто окажется посредине. Мертвецы раздавят живых. Если надо – убьют. Надо – обезоружат.

И что им сделаешь? Мертвым уже? И как с ними со всеми совладаешь?

Глава 11

Всеволод затравленно покосился вправо, влево… Стоп! Что это? Кто это? Рыцарь в саркофаге слева.

Доспех мертвого тевтона показался Всеволоду знакомым. Ага… Чиненная на груди кольчуга, кое-как перехваченная проволокой. И срезанный кусок плаща. Изрядный такой кусочек. В правой руке – меч, зато левая… М-да, левая латная перчатка… внутренняя ее сторона, где нет металла, а только кожа. И кожа та – рассечена. И – ладонь под нею, видать, тоже. Всеволод заметил грубые стежки суровой нити, выпирающей из-под взрезанной боевой рукавицы. Видимо, рану зашивали наспех, не особо заботясь о красоте и удобстве.

Так-так-так… А уж не его ли собственный меч взрезал эту перчатку и эту длань? А не тот ли это рыцарь, который стучался в дверь Эржебетт и отводил рукой клинок Всеволода? По всему выходило, что тот. Правда, он сбежал тогда обезоруженным. А этот – при мече. Что, впрочем, ничего не значит. У тевтонского магистра наверняка была уйма возможностей вложить в руку мертвеца новое оружие. Бернгард, судя по всему, частенько бывал в склепе. И явно не для того, чтобы уронить скупую слезу над павшими соратниками.

Черный Князь перехватил взгляд Всеволода. Верно истолковал выражение его лица. Спросил – не враждебно вовсе – участливо, дружелюбно:

– Что, узнал, русич? Да-да, ты не ошибся. Твой старый знакомый. Это брат Арнольд, если тебя интересует его имя…

– Арнольд! – выдохнул Томас. – Он погиб месяц назад на западной стене. Нахтцереры разворотили ему грудь и испили всего… досуха…

Бернгард продолжал объяснение, не обратив на вырвавшуюся с уст кастеляна реплику ни малейшего внимания:

– Я велел брату Арнольду захватить Эржебетт. Тихо – не поднимая шума и не оставляя следов. Увы, не вышло. Стол, которым ты так некстати подпер сундук, прикрывавший потаенный ход в гостевую комнату, стоял слишком прочно. А на ваш условный стук Эржебетт дверь не открыла.