Вольфганг Випперман - Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982

• Название: Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982
• Автор: Вольфганг Випперман
• Издательство: Сибирский хронограф
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-87550-100-6

Эта книга пользуется заслуженной известностью в мире как детальное, выполненное на высоком научном уровне сравнительное исследование фашистских и неофашистских движений в Европе, позволяющее понять истоки и смысл «коричневой чумы» двадцатого века.

В послесловии, написанном автором специально к русскому изданию, отражено современное состояние феномена фашизма и его научного осмысления.

---

В течение 1933 года уже описанный «дикий» террор СА и СС, большей частью «оправдываемый» ссылкой на «распоряжение по поводу поджога рейхстага» от 28 февраля 1933 года, постепенно сдерживался, так как руководящие национал-социалисты опасались, что не смогут удержать его под контролем. Его заменил бюрократически контролируемый и санкционированный государством террор гестапо, возникшего из подразделения 1А Берлинского полицейского управления. 30 ноября 1933 года служащие этого учреждения, еще называвшегося тогда «Прусским ведомством тайной государственной полиции», получили далеко идущие полномочия. Их мероприятия нельзя было ни обжаловать, ни преследовать в судебном порядке. При этом гестапо, возглавляемое Герингом, столкнулось с сильным конкурентом внутри партии. Это был Генрих Гиммлер, к весне 1934 года соединивший под своей властью политическую полицию всех земель, кроме Пруссии. Хотя Геринг вовсе не симпатизировал возвышению Гиммлера с его СС, он больше всего опасался СА под командой Рема. Поэтому 20 апреля 1934 года он заключил с Гиммлером нечто вроде соглашения, по которому тот в качестве заместителя прусского премьер-министра (то есть Геринга) становился инспектором прусского гестапо, которое объединялось с политической полицией остальных земель и расширялось, превратившись в общегерманское гестапо.

Двумя месяцами позже гестапо и СС нанесли удар по СА, устранив этого нежелательного конкурента, а заодно и других подлинных или только потенциальных врагов режима. Гиммлер был щедро вознагражден за свои услуги при подавлении мнимого «путча Рема». Части СС, которыми он командовал как «рейхсфюрер», были выделены из состава СА и прямо подчинены Гитлеру. Им были поручены вместо СА руководство и охрана концентрационных лагерей, которые теперь были «признаны государством» и широко развернуты по образцу концентрационного лагеря Дахау. Они служили не только для преследования и запугивания политических противников режима, но сверх того стали ядром и исходным пунктом экономической империи СС, которая с 1938 года принялась эксплуатировать также рабочую силу людей, заключенных в лагеря по политическим и расовым мотивам. Впоследствии «рейхсфюреру СС» Генриху Гиммлеру удалось подчинить своему контролю и все другие репрессивные органы национал-социалистского режима, объединив их в Главное имперское управление безопасности.

В это управление, созданное 27 сентября 1939 года, вошли, с одной стороны, уголовная и политическая полиция, уже с 1936 года соединенные с гестапо, а с другой стороны – так называемая Служба безопасности (СД, Sicherheitsdienst). СД представляла собой основанный еще в 1931 году орган тайной полиции НСДАП, развернутый с 1933 года параллельно гестапо под руководством Гиммлера и его заместителя Гейдриха. В то время как отделения и учреждения гестапо занимались арестами и ежемесячно направляли в Берлин обзоры состояния всего рейха, где они подвергались оценке, задача СД состояла в выработке общих принципов надзора и преследования политических противников и расовых жертв режима. Прежде всего это касалось депортации, а затем «окончательного решения еврейского вопроса»[101].

Впрочем, террористическая организация СС, составлявшая ядро террористического «третьего рейха», не контролировала отправление правосудия, которое уже в 1933 году было в значительной степени очищено от судей и прокуроров, нежелательных в политическом или расовом отношении. Национал-социалистам этого было недостаточно. К этим мерам прибавилось значительное ужесточение наказаний за «политические преступления». Сюда относилось, например, чрезвычайное постановление «против предательства немецкого народа и происков государственной измены» от 28 февраля 1933 года, изменившее некоторые положения уголовного кодекса, чтобы облегчить процедуру наказаний. Сюда же относилось, далее, изданное 21 марта постановление о «защите от вероломных нападок на правительство национального возрождения», позволявшее наказывать всех, кто решался хотя бы критиковать национал-социалистское правительство. К этим и другим существенным изменениям уголовного и процессуального права, применявшимся с грубой последовательностью множеством угодливых судей, прибавилось учреждение 24 апреля 1934 года «Народного суда», означавшее также организационное изменение и расширение немецкой юстиции.

«Народный суд», начавший свою деятельность уже 14 июля 1934 года, был ответом национал-социалистов на исход процесса о поджоге рейхстага, завершившегося в высшей степени сомнительным в правовом отношении смертным приговором предполагаемому поджигателю ван дер Люббе и оправданием обвиненных вместе с ним коммунистов. Задача «Народного суда» состояла в быстром и безжалостном наказании политических противников режима. С этой целью были изменены в ущерб обвиняемому и его защитнику различные процессуальные нормы, а также затруднены возможности возражения против судебного приказа и обжалования приговора. Судьи и заседатели «Народного суда», большей частью выбранные из фюреров СА и СС, оправдали надежды национал-социалистов. Они действовали с крайней быстротой – если в 1935 году было вынесено «лишь» 210 приговоров, то в 1944 году их было уже свыше 2 000, – а сверх того, их приговоры носили драконовский характер и не выдерживали никакой критики в правовом отношении. Всего с 1934 по 1944 год было вынесено почти 13 000 смертных приговоров, большинство из которых было исполнено[102].

Наряду с политическими противниками системы, сопротивление которых никогда не было полностью сломлено, мероприятия национал-социалистских террористических органов были прежде всего направлены против меньшинств. В первую очередь это касалось, конечно, евреев, которые стали жертвами клеветы, бесправия, были исключены из «национального сообщества», ограблены, подвергнуты преследованиям и в конце концов уничтожены. Преследование евреев национал-социалистами, которое здесь не может быть рассмотрено в подробностях, проводилось разными учреждениями, разными методами и оправдывалось разными мотивами.

Самые заметные, хотя и не обязательно самые важные действия предпринимались при этом вполне открыто активистами партии и подчиненных ей учреждений; они претендовали на выражение «воли народа», не имея для этого оснований, так как большинство населения было пассивно. Сюда относится бойкот еврейских торговцев, врачей и адвокатов, объявленный 1 апреля 1933 года, сожжение в Берлине и в других университетских городах «антинемецких сочинений» 10 мая 1933 года и особенно погром 9 ноября 1938 года, до сих пор называемый довольно безобидным термином «хрустальная ночь» («Reichskristallnacht»), хотя дело не ограничилось тем, что были разбиты стекла и разграблены еврейские магазины, а также разрушены почти все синагоги, – сверх того 26 000 евреев было отправлено в концентрационные лагеря и был убит 91 человек еврейского происхождения.

Еще важнее этих и многих других безобразий, не только терпимых, но провоцируемых и проводимых национал-социалистами, были сотни антисемитских законов, постановлений и дополнений, опять-таки часто мотивируемых «волей народа», которую представляли сами национал-социалисты. В этой связи следует упомянуть увольнение служащих еврейского происхождения по закону «о восстановлении гражданской службы» от 7 апреля 1933 года, коснувшемуся с сентября 1935 года также тех служащих, которые пользовались вначале весьма ненадежной защитой параграфа о членах «Фронта борьбы». Далее, был введен профессиональный запрет, распространенный с 1938 года на всех евреев-врачей, адвокатов, ремесленников и работников физического труда. Были приняты и другие чрезвычайные законы, по которым евреям запрещалось посещение общественных школ, университетов, кино, театров, концертов, выставок и купален и, наконец, покупка и содержание автомобилей, телефонов, газет, определенных предметов одежды и ценных вещей, даже домашних животных. Все это обосновывалось ссылкой на нюрнбергские законы от 15 сентября 1935 года, лишавшие евреев гражданских прав и запрещавшие им вступать в брак или в половые сношения с «арийцами». Эти формы клеветы и преследования со стороны партии и государства дополнялись разграблением имущества немецких евреев, которое под названием «аризации» проводилось не только государственными учреждениями, но также отдельными фирмами и частными лицами.

При взгляде на все многочисленные, проводимые различными учреждениями антисемитские мероприятия, лишь немногие из которых мы могли здесь указать, трудно обнаружить в них какой-нибудь сознательный и целенаправленный план или единую мотивацию. В действительности задуманное и почти осуществленное полное уничтожение европейских евреев лишь с более поздней точки зрения может показаться неизбежным и планомерным результатом национал-социалистской политики в отношении евреев. Но отдельные стадии клеветы, изоляции, лишения гражданских прав, ограбления и преследования евреев в Германии и в захваченных немецкими войсками странах Европы фактически создали предпосылки проведенного с грубой последовательностью холокоста. Мотивация, на которой основывалась вся эта политика в целом, также не обнаруживает какого-либо единства. Если уничтожение евреев, проведенное с бюрократической последовательностью и производственной аккуратностью, следует однозначно, даже почти исключительно объяснить расовой доктриной, то в первой фазе еврейской политики национал-социалистов перевешивал хотя также неприемлемый, но все же рационально постижимый политический и экономический расчет. Поэтому, несмотря на особый характер уничтожения евреев в конечной стадии их преследования, можно провести некоторые параллели между поведением национал-социалистов по отношению к евреям и к другим меньшинствам Германии[103].