Поль Бертрам - Тень власти

• Название: Тень власти
• Автор: Поль Бертрам
• Издательство: Бук Чембер Интернэшнл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

В романе – «Тень власти» действие переносит нас в Нидерланды конца XVI века. Вовсю бушует нидерландская буржуазная революция, свирепствуют герцог Альба, инквизиция и испанские солдаты. В это время испанский наместник Гертруденберга граф Хаим де Хоравер спасает от костра инквизиции прекрасную Марион де Бреголь, обвиненную в служении дьяволу и черной магии. Борьба с инквизиторами и любовь привели его на сторону врагов Испании, где он под именем графа Ван Стинена стал популярным военачальником принца Вильгельма Оранского. Роман насыщен самыми невероятными приключениями, войнами, интригами и любовными историями – всем, что любит читатель авантюрно-исторической литературы.

---

Мы поблагодарили, взяли свои корзины и пошли за ней. И вот бедная женщина, которую вы когда-то избавили от дурного с ней обращения, теперь спасала вашу жену от надругательств и пытки: большего она сделать не могла.

Когда мы подошли к Речным воротам, главные ворота были уже заперты. Открыты были лишь боковые, – для запоздавших. Услышав звук наших шагов, дежурный часовой высунулся из окна и сердито спросил, кто идет.

«Я, Екатерина Заан, ваша покорнейшая слуга, сеньор Сарредо, – ответила весело наша проводница. – Мы носим белье к ван Димену каждую субботу, как вы знаете. Его жена больна, а остальные женщины в доме – ничего не стоят. Белья было порядочно, оттого мы так и запоздали».

«Вот уж не предполагал, чтобы здешний народ был такой опрятный, – проворчал сержант. – Местечко-то не очень опрятно. Ну, покажитесь-ка, действительно ли ваши прачки такие хорошенькие, как должны быть?»

Он вылез из караулки, подошел к Изабелле и, взяв ее за подбородок, поднес к ее лицу фонарь. «О, да ты прехорошенькая», – сказал он и хотел ее поцеловать.

Изабелла быстро ударила его по лицу.

«Ах ты, дрянь этакая, – закричал он. – За кого ты себя принимаешь? А вот я задержу тебя здесь да поучу хорошим манерам!»

«О, Боже мой! Сеньор Сарредо, оставьте бедную девушку! – закричала Екатерина. – У нее нет матери, и она плохо воспитана. Послушай, Анна, ведь господин офицер похвалил тебя. Проси скорее прощения».

Изабелла пробормотала что-то, вовсе не похожее на извинения.

«Теперь, сеньор Сарредо, вы должны быть довольны. Становится уже поздно, надо скорее идти, а то, если я не вернусь домой вовремя, мой муж будет сердиться».

Сержант все еще стоял перед Изабеллой, загораживая ей дорогу. Дело принимало скверный оборот, и я сказала:

«А мной вы, господин офицер, не интересуетесь, Не очень-то это вежливо».

Он быстро повернулся и подошел ко мне.

«Карамба! Девчонка права. Посмотрим, так ли она красива, как бойка на язык».

И он уставился на меня.

«Клянусь Святым Иаковом! Эта так же прелестна, как и та, да и обходительнее. Ты разрешишь себя поцеловать, не правда ли?»

«Если желаете, то должны действовать сами!» – ответила я.

Он не заставил повторять себе это еще раз. Я ведь была не замужем и могла целоваться с кем угодно.

Екатерина воспользовалась таким оборотом дела и толкнула Изабеллу за ворота. Я последовала за ними. Очутившись за городскими стенами, в пустынной и безмолвной местности, я вздохнула с облегчением. Царила темнота, и только на снегу слабо отражалось звездное сияние. Все было тихо, только издали доносилось журчание воды. Я положительно не знала, что теперь предпринять.

Едва мы прошли с полмили, – продолжала донна Марион, глубоко вздохнув, – и были на половине дороги к гостинице, как сзади нас послышался какой-то шум. Обернувшись назад, мы увидели несколько темных силуэтов, которые быстро приближались к нам. Те, которые двигались впереди, несли высоко поднятые факелы, обливавшие снег красноватым светом. Раньше их скрывал выступ дороги. Теперь же с каждой секундой они приближались все ближе и ближе.

Мы не могли соперничать ними в быстроте. Местность была совершенно открытой. Нигде ни хижины, ни рва, где можно было бы укрыться. С минуту мы стояли в ужасе. Вдруг Екатерина велела нам бросить корзины и бежать к реке: там, вдоль берегов, росли густые частые ивы. Если нам удастся вовремя добежать до них, то можно будет еще спастись. Нам нужно было скрыться и вернуться в гостиницу позднее, когда минует опасность. А в это время Екатерина должна была направить преследователей по ложному следу.

Мы пустились бежать изо всех сил. К счастью, с наступлением ночи мороз усилился, и снег был крепок, иначе нас легко было бы найти по следам.

До первых кустов мы добежали, запыхавшись. Видно было, как движение факелов на дороге вдруг остановилось: они догнали Екатерину. Минуты через две темные фигуры ринулись вперед – по направлению к нам. Мы не стали больше смотреть, а бросились в самую гущу кустов, чтобы как-нибудь скрыться. В этой чаще ив, переплетавшихся с ветвями кустов, при наличии глубоких рвов в разных местах, трудно было отыскать кого-нибудь без собак, которых, слава Богу, у наших преследователей не было. Кроме того, на наше счастье, с реки поднимался туман.

Слышно было, как они подходили ближе. Но и туман становился все гуще. Скоро он совсем окутал нас. Звуки стали доноситься слабее. Ходить около реки, только что покрывшейся льдом после оттепели, было очень опасно.

Вдруг довольно далеко от нас послышался всплеск, проклятие – и затем все стихло.

Мы остались одни среди тумана и безмолвия. Прождав здесь некоторое время, мы пошли обратно на дорогу, но уже не могли ее отыскать. Всю ночь блуждали мы по снегу в тумане. Раза два мы чуть не упали в воду, и только треск льда предостерег нас от опасности. Усталые, мы опять подходили к берегу и старались оттуда пробраться сквозь чащу на дорогу, но напрасно. Мы уже давно потеряли всякую надежду попасть в гостиницу. В отчаянии я пыталась найти какую-нибудь заброшенную хижину, кучу дров или что-нибудь другое, где можно было бы укрыться от беспощадного холода, но все было напрасно.

Когда настало утро, мы были совершенно истощены. Мы промерзли до мозга костей. Около суток у нас во рту не было ни крошки. Искушение присесть и отдохнуть было непреодолимо, но мы знали, что это смерть. В конце концов мы пошли вперед, как лунатики. Изабелла была почти без сознания, и мне приходилось поддерживать ее.

Наконец – не знаю уж, где и когда – мы выбрались на ровное место, на котором виднелись следы колес. Это была дорога. Но едва я ступила на нее, силы мне изменили, и я упала в обморок.

Когда я пришла в себя, вокруг меня было темно. Я попробовала было встать, но почва ускользнула у меня из-под ног, и я сильно ударилась головой обо что-то твердое.

Я опять лишилась чувств. Когда я очнулась я увидела себя в телеге, которая мучительно подпрыгивала по дороге. Потом я разглядела человек пять. Среди них была молоденькая девушка, почти ребенок. Лицо ее уже было обезображено страданиями. Она подошла ко мне и влила мне в рот какой-то жидкости. То был довольно крепкий спирт, и я быстро оправилась. Тут я вспомнила об Изабелле!

«Где моя сестра?» – воскликнула я.

«Она лежит здесь», – отвечала женщина на ломаном голландском языке.

Изабелла лежала на куче старого платья. В головах у нее была грязная подушка. Бедная Изабелла, воспитанная среди такого комфорта! Она была без сознания. Лицо ее горело, ноги были холодны, как лед. Время от времени она тихо стонала. Я пощупала у нее пульс: он был очень част.

Я была вне себя от беспокойства, не зная, сколько времени она была в таком положении. Я спросила, который час. Был полдень. Мне стало досадно на самое себя, и я горько упрекала себя в своей слабости. Если бы ей оказать помощь сразу, то, быть может, она не дошла бы до такого состояния. Мне казалось, что я не сдержала какой-то священной клятвы, и эта мысль была для меня ужасна. Я старалась согреть ее руки и ноги и делала все, что могла. Но этого было мало. Потом я благодарила подобравших нас людей и спросила, кто они такие. Они спасли нас и старались помочь нам, чем только могли. То были бродячие французские актеры. Они, странствующие комедианты, привыкли к суровой жизни и даже не догадывались, что Изабелла была воспитана в княжеской роскоши и едва ли не в первый раз в жизни шла пешком по большой дороге. Они также засыпали меня вопросами, на которые я отвечала, как могла, рассказав им какую-то историю, из которой ясно было, как мы очутились на дороге. Они направлялись в Берген, куда мы менее всего желали бы попасть. Ибо откройся здесь наше настоящее имя, мы бы неминуемо погибли.

Но делать было нечего. Денег у нас не было, а у Изабеллы был сильнейший жар. Мы прибыли в город вечером и остановились в средней руки гостинице, посещаемой таким же бедным людом. С большим трудом мне удалось достать для Изабеллы и для себя жалкую комнатушку. Я не могла тратить много, да и боялась спросить что-нибудь получше из опасения навлечь на себя подозрение. Я уложила Изабеллу в постель и старалась помочь ей, как только могла. К болезням мне было не привыкать, и я знала, что нужно делать при такой лихорадке. Посылать за доктором было уже поздно: улицы были переполнены солдатами, и я никогда не дошла бы до его квартиры. Да и он не мог бы прийти к нам в этот час.

Всю ночь просидела я у постели Изабеллы, охлаждая ей голову, но лихорадка не уменьшалась. Утром я отправилась за врачом. Мне рекомендовали еврея Исаака ван Зоона, слывшего лучшим врачом в городе. Говорили, впрочем, что он жаден и не любит бедных пациентов. Я решила отдать ему все, что у меня было, а там посмотрим. Он, кажется, принял меня за дочь зажиточного горожанина и пошел со мной без всяких отговорок. Увидев нашу жалкую гостиницу, он помрачнел, но уйти уже было нельзя. Тем не менее он внимательно осмотрел Изабеллу. По-видимому, он очень любил свое дело и у постели больного на время забывал обо всем на свете. Он одобрил все, что я сделала, и оставил мне две склянки с наставлениями, не дав мне, однако, больших надежд.