Андрей Гальперин - Лезвие страха

• Название: Лезвие страха
• Автор: Андрей Гальперин
• Жанр: Фэнтези

Вторая книга Лаоры

---

– Конгеры? – Мерриз притянул ноги к животу и поплотнее укутался в плащ.

Карм растянул тонкие губы и издал несколько ухающих звуков. Затем почесал нижней рукой за ухом и сморщив недовольную гримасу, проговорил:

– Эх… Этот человек уже все знает… Бедный Карм старается, пытается произвести впечатление, но все впустую… Древний мудрец Фат был настолько любезен, что предупредил тебя? А он сказал, что от Охраняющих Путь нет спасения? Что тебя будут преследовать по всем мирам Дома Света, пока не уничтожат, ибо это их удел и смысл их жизни? Что смерть твоя будет ужасна, а ожидание неминуемой гибели – еще страшнее? И при этом ты продолжишь свой путь, каким бы он ни был, будешь двигаться вперед, в надежде обмануть собственную смерть?

Мерриз кивнул и постарался улыбнуться. Карм смотрел на него, широко раскрыв желтые глаза.

– Я так и знал, человек. Собственно по этому я и нарушил древнее табу и поднялся сюда, на вершину. Я хочу знать, что тобою двигает? Что заставляет тебя презирать рок, навязанный теми, чье могущество превосходит границы этого мира? Мы, создания Этру, никогда не понимали вас, считали пустышками, игрушками Элоис пришедшими в чуждый мир, и поплатились за это непонимание. Зачем ты проделал столь долгий и опасный путь, человек?

Мерриз облизал горячие губы, прикрыл глаза и пробормотал:

– Из любопытства…

– Неужели? – Карм зашумел крыльями, – Мне тоже знакомо это чувство, иначе я не сидел бы здесь. С другой стороны мне не хочется тебе верить, человек. Возможно, люди и совершают из любопытства различные глупости, но по-моему, для того чтобы совершить бросок в другой мир, каждое мгновение рискуя при этом собственной, пусть и очень короткой жизнью, простое любопытство это очень слабый повод.

– Но ведь ты нарушил табу…

– Я… Хм… Да, нарушил. Но все эти табу имеют сейчас слишком мало силы. С тех пор, как Вернигор покинул Лаору, а люди отбросили нас за Пределы, наши табу это всего лишь один из способов самосохранения. Жить в каньоне очень тяжело, человек. Ты сам это понял, когда спустился на дно. Этот мир устроен по другим законам, вернее будет сказать, вопреки законам Дома Света, и ранее представлял собою всего лишь Путь из одной Бесконечности в другую. Им пользовались демоны, создания древние и настолько сложные, что простое осознание их величия могло свести с ума самого мудрого гнома. Демоны Дома Света изначально не предполагали, что в этих каньонах кто-то станет жить, а потому и не создавали никаких условий для выживания. Все существа, увиденные тобою или не увиденные, и конгеры в том числе, попали сюда гораздо позже, после того как Элоис вбили свои Столбы в Центр Мира, для того чтобы качать энергию, которой их лишили Владыки Дома Света. Потом исчезли и сами Элоис, а Столбы остались и энергия их продолжает изливаться в этот мир, изменяя его…

– Они не исчезли…

Мерриз услышал, как Карм встревожено захлопал крыльями.

– Что ты сказал? Или я не расслышал?

Мерриз усмехнулся и пробормотал на Древнем языке:

– Ты замечательно глупый и болтливый кобольд… Я сказал, что Элоис не исчезли. Они до сих пор правят этим миром, хотя и не столь явным образом, как это было ранее… – он услышал как Карм, сердито шипя себе под нос, защелкал когтями по камням.

– Не исчезали… Он говорит это так спокойно, словно видел их собственными глазами… При этом еще и оскорбляет меня, не принимая во внимание тот факт, что я старше как минимум на тысячу лет… Ну и как выглядят демоны Элоис, умник?

– Как люди, Карм. Они выглядят как люди. Собственно говоря, мы и есть они. Отчасти…

Глава 60

Император сидел у окна на и не отрываясь смотрел на сплошную завесу мокрого снега, непрерывным потоком стекающую с серых небес. Снег налипал на узкий карниз неопрятной ноздреватой массой тут же обваливающейся под собственной тяжестью, и налипал вновь. Селин, поеживаясь, подошел ближе к окну и посмотрел вниз. Он увидел размытые бурые пятна, в которых едва угадывались очертания городских кварталов. Генерал вздохнул, потер лицо руками и отвернулся от окна, но в сырой холодной комнате, залитой серым безжизненным светом, смотреть было не на что, и тогда он стал смотреть на императора.

Конрад все также не мигая смотрел широко раскрытыми глазами на падающий снег. Его лицо казалось спокойным, и даже безмятежным, но от этой безмятежности в лице правителя Селину становилось страшно. Впрочем, этот страх был поверхностным, едва касающимся сознания, и не шел ни в какой сравнение с тем, что ему довелось испытать этой ночью. Генерал почувствовал необходимость что-то сказать, но бросив взгляд на седой локон, выбивающийся из-под черной повязки лучника на голове императора, решил пока промолчать. Конрад, словно почувствовав его взгляд, чуть повернул голову и едва разжимая губы, обронил:

– Пахнет корицей…

Селин втянул ноздрями воздух, но почувствовал лишь запах собственного пота и сырой штукатурки.

Конрад печально улыбнулся и прошептал:

– Не старайтесь, генерал… Вы ничего не почувствуете. Этот запах преследует меня с самого детства, с той поры, когда старая Шамум, моя нянька, водила меня за руку на дворцовую кухню. Там меня угощали восхитительными булочками с корицей, их вкус был совсем иным, чем у тех, что подавали к столу в большом зале дворца. Почему-то этот запах возникает именно тогда, когда мне плохо, он возникает и тянет меня обратно в детство… Хочется укрыться большим надежным одеялом, отгородить им себя от всех страхов и переживаний, забиться с головой, затаиться и ждать, когда ужасная, рыскающая в кладовке тварь пробежит мимо, и надеяться на то, что храбрый стражник за дверью непременно увидит ее, догонит и зарубит огромным блестящим мечом. Под какое одеяло мне укрыться сейчас, генерал? – Конрад поднял на Селина голубые немигающие глаза, в которых застыла непередаваемая боль, – Кто защитит меня от тварей, рыскающих повсюду? На что можно надеяться, во что можно верить в этом мире? Я чувствую себя беспомощным, и не знаю за чем укрыться на этот раз…

Селин с трудом отвел взгляд и уставился в стену. Не смотря на холод, он почувствовал странный душный жар где-то внутри. Жар поднимался от живота вверх, стесняя дыхание.

Конрад опять повернулся к окну.

– Я чувствую себя обманутым и одиноким, генерал… Еще вчера я знал о том, каким приблизительно будет каждый наступающий день. Я собирал свои мечты, лелеял их и предварял в жизнь в расчете на то ясное будущее, в котором не было бы места скребущимся в закоулках тварям. Он ведь меня предупреждал, а я посчитал Фердинанда безумцем, спятившим от ненависти и длительного одиночного заключения. Я не придал значения его словам – и кто из нас теперь безумец? Чудовище, принявшее облик человека или я, простой смертный, волею судеб вставший во главе империи… Он исчез, когда его предсказание воплотилось в реальность, исчез, как исчезли мои надежды и мечты… Слишком многое случилось в эту ночь, генерал. Пожалуй, мы прошли точку в которой соединился мир из прошлого, мир существующий за Пределами, и наш, несовершенный и такой неуютный мир людей, в котором люди оказывается не только не являются венцом творения Господа, а служат всего лишь крошечным дополнением в виде мозаики, венчающей чудовищный монолит, уходящий корнями в бесконечные пучины времени…

И неясно, отныне, кто более влияет на судьбы Лаоры – люди, несущие в своих руках сталь, или древние чудовища, которым безразличны все наши глупые игры во власть.

Я должен принять решение, генерал…

Селин склонил голову, и ощущая в груди все усиливающий жар, негромко проговорил:

– Я готов взять все вину за происшедшее на себя и понести самое суровое наказание…

Конрад повернулся, нахмурился и сказал:

– Не мелите ерунды, генерал… Никто из моих верных подданных не понесет наказания… Разве вы еще не поняли? Наказание уже свершилось! И наказан я… Я, генерал… Правитель Великой Империи понес тягчайшее наказание за свою недальновидность, глупость и самоуверенность… Мое наказание находится там! – Конрад махнул рукой в сторону двери, – Подумайте об этом, генерал!

Селин прикрыл глаза и выругался про себя. Думать о том, что находится за двумя залами к северу от башни, ему не хотелось. Но, волей-неволей, пришлось… Он вспомнил ужасный запах, изувеченный безглазый труп старухи с раздавленным черепом, чудовищные скрюченные пальцы королевы, ее расплывшееся лицо с вытянувшимися вперед челюстями, ее рубиновые глаза, и белые пульсирующие нити, опутывающие членистое, мерзко перебирающее многочисленными лапками тельце. Чувствуя, как едкая желчь толчками поднимается к горлу, Селин отвернулся к стене, прижался лбом к сырому камню и постарался взять себя в руки.

Конрад хмуро смотрел на него.

– Вот видите генерал… Насколько я должен быть сильнее вас, равнодушнее и циничнее вас, чтобы достояно перенести это наказание не впав при этом в бесконечное отчаяние? Я всю оставшуюся мне жизнь буду думать об этой комнате, где осталась моя женщина, оказавшаяся чудовищем, и мои дети-монстры. Я буду думать об этом и о том, что все могло быть по-другому, и я сейчас бы обнимал и ласкал двух розовощеких младенцев, а рядом со мною была бы она – самая прекрасная женщина Лаоры… Придите в себя, наконец, генерал… Я вижу как вам плохо, я знаю сколько времени вы уже на ногах, но вы пока нужны мне более, кто другой в этой проклятой империи!